естессно с удафф.сом
Генератор совести
аффтар: НеПендос
- Где зажигалка моя? Проебал. Блин, ну кругом засада. Повеситься, что ли.
- Серёга, да плюнь ты. Всё пройдёт, пройдёт и это. Ну, лишили квартальной, с кем не бывает. Просто день неудачный. Давай, спиртику накати.
Да нет. Чёрная полоса не сегодня началась. И даже не месяц назад, когда жена к теще в Иркутск уехала. Уехала, и будто кусок души с мясом вырвала и увезла. Лапочка моя, половинка. Ведь люблю тебя. Пятнадцать лет, а всё – как в первый раз…
А как всё начиналось! В Бауманке одним из лучших был, диплом зачли как кандидатскую. Сразу попал в закрытый НИИ. Приличный оклад, квартиру дали через год. Занимались «генераторами эмоций» - психотронным оружием. Тема перспективная, с семидесятых годов ещё. «Излучатели страха», подвешенные под крыльями штурмовиков, в Афгане себя нормально проявили: «духи» лезли из пещер, бросали оружие и разбегались, как тараканы.
Но это – для противника. А для своих войск придумали «генератор долга» сделать. Генерал, курировавший «шарашку», Стругацких любил. Вычитал в «Обитаемом острове» про такую штуку и пробил финансирование. Сказку сделать былью поручили Серёге. Мысль простая: включаем установочку, а замполиты словами обрабатывают, лапшу вешают про почетную обязанность. Ну, после этого личный состав, выпучив зеньки, кидается на амбразуры и на танки с сапёрными лопатками.
Но Серёга что-то с частотой напутал. Люди начинали плакать, вспоминать, кого в детстве обидели, долги отдавать. Словом, не Матросовы, а князья Мышкины получаются, блаженные какие-то. А тут перестройка. Институт закрыли, материалы уничтожили, чтобы «демпресса» не добралась. Вот только широкополосный волновой блок на память и остался, в котором дежурные электрики «бомж-пакеты» на обед разогревают. Частоту подрегулировал - и работает не хуже микроволновки.
Смех, конечно. Кандидат наук работает электриком на Останкинской башне. А что делать, если наука рухнула давно?
Наверное, поэтому и жена ушла. Выходила-то за перспективного молодого ученого, а жить пришлось с работягой. Да и на двенадцать тысяч зарплаты не разгуляешься. Тоска…
Серёга глотнул разведенного водопроводной водой казенного спирта, воняющего резиной, и закашлялся. Прислонил горячий лоб к крохотному, в ладонь, окошку и поглядел на сверкающую ночными огнями Москву, такую красивую с трёхсотметровой высоты. Достал сигарету.
- Блин, ну где зажигалка-то? Памятная, мне жена на десять лет свадьбы дарила.
- Потерял, наверное. Сиди, я сейчас спички из бытовки принесу.
Напарник встал и полез по металлической лестнице на верхний пролет. Хлопок взрыва и вспышка отбросили его от двери. Повалил вонючий дым, из бытовки, матерясь, выскакивали электрики. Сергей рванул вверх по лестнице.
- Блять, опять пожар, что ли?!
- Да это Петька, придурок, в твою микроволновку самодельную яйца поставил вариться. Идиот. Взорвались к едреней фене, ему крышкой по лбу заехало.
Из развороченного блока нещадно воняло сероводородом. По корпусу пробегали какие-то искры. Сергей, прикрывая рот рукавом, выдернул вилку из розетки и плеснул в полыхающее нутро воды из чайника. Очередная вспышка опрокинула его на пол.
- Серёга, вставай, всё нормально. И это… Прости меня, это я твою зажигалку зажилил. Приглянулась мне она. И ещё. Ты мне в девяносто девятом году пятьсот рублей одолжил, а не спрашивал. Забыл, наверное. На, забирай.
Смущенный напарник протягивал зажигалку и смятую купюру. Сергей растерянно почесывал закопченный лоб, когда зазвонил телефон. Голос директора был непривычно приветливым.
- Сергей…э-э…Васильевич! Извините, что беспокою. Я никак заснуть не могу. Понял, что с лишением вас премии за первый квартал я ошибся. Я уже бухгалтера разбудил, она сейчас к вам едет, чтобы деньги выдать. Вы уж простите, пожалуйста. Спокойного дежурства.
Серёга ошарашено посмотрел на остатки волнового блока. Он, что ли, сработал? Взрыв, энергетическая накачка. И Останкинская башня, выступившая в качестве гигантской антенны-резонатора. Так сигнал мог и всю Москву накрыть. А то и всю Московскую область.
Получив дома телеграмму из Иркутска «Прости. Люблю. Встречай», он уже не удивился.
***
Президент устало потёр лоб. День выдался совершенно сумасшедший. В пять утра его разбудил помощник: из Америки по специальной «красной линии» позвонил Буш. Это могло означать что угодно – от объявления войны до извинения за несанкционированный запуск ядерных ракет.
Буш долго всхлипывал в трубку и нёс какую-ту туфту про вину США за принесенное России зло, а затем заявил, что в знак особого доверия и признания заслуг русских перед человечеством немедленно демонтирует и высылает все американские атомные боеголовки пароходом в Россию.
- И вообще! Самолет придумал ваш Можайский, а не эти братики-придурки Райт, радио – Попов, а не Маркони, а лампочку – Яблочков, а не Эдисон! Голливуду срочно присвоим имя Эльдара Рязанова! Ы-ы-ы! И на Луне мы не были, это разводка! Гады мы пендосские, нет нам прощения! Ы-ы-ы!
- Джоджи, погоди, не расстраивайся ты так. И на фига мне твои боеголовки?
- Что же мне, Ирану их дарить?
Буш зарыдал в голос и отключился.
Пока президентский кортеж ехал в Кремль, отзвонился обалдевший Патрушев и сообщил, что два миллиона монгол со всеми своими баранами и верблюдами пересекли границу в Читинской области и прут на Москву.
- Откопали могилу Чингисхана и тащат нам шестьсот тонн золота в качестве компенсации за иго. А скот, жён и детей отдают за проценты – всё-таки больше пятисот лет прошло. Извиняются. Говорят, больше нечем отдавать, только если Пекин спалить, если мы попросим. Что делать-то?
- Так, золото забрать по описи, их пока поселить в палатки и записать в буряты. Или в тувинцы, Шойгу позвони. Про Пекин подумаем.
В Кремле шквал информации накрыл с головой.
Олигархи захватили «Матросскую тишину» и умоляли о пожизненном заключении. Наиболее рьяные припёрлись со своим оружием на Лубянку и требовали провести их в расстрельные подвалы.
Эстонцы выбивали разрешение отлить тысячу Бронзовых солдат и расставить их на всех перекрестках, а их самих – переименовать из «эстонцев» в «пендочухонцев».
Президентша Латвии просила записать её на курсы русского языка, но чтобы «не очень дорого».
Японцы вкрадчиво предложили включить в состав Сахалинской области острова Цусима, Хонсю и Сикоку, за что посулили триллион долларов, а в обмен попросили согласия песню «Врагу не сдается наш гордый «Варяг» сделать государственным гимном Японии.
- Так, всё, голова уже кругом. С ума все посходили, что ли. Не соединяй пока ни с кем.
- Владимир Владимирович, там Березовский рвётся.
- Пусть подождёт. Я дольше ждал.
Президент подошел к окну и поглядел на непривычно пустую Красную площадь.
- А где народ-то весь?
- Владимир Владимирович, москвичи вспомнили о своих корнях и все уехали: кто картошку копать, кто могилку мамину поправить, кто мандарины окучивать. На Арбате только остались две напуганных старушки.
- То-то я чувствую, меня в Питер с утра со страшной силой тянет. Корюшка там сейчас пошла… А это кто?
В дальнем конце площади нарисовалась какая-то странная группа: два мужика и женщина дрались вокруг лежащего на земле красного цилиндра. Наконец мужики сцепились и упали, лупя друг друга почем зря, а женщина вырвалась и покатила гремящий цилиндр, оказавшийся газовым баллоном, в сторону Спасской башни. Над раскрасневшимся симпатичным личиком сияли золотые волосы, опоясанные какой-то плетёнкой, делавшей голову похожей на хлебобулочное изделие.
- А, это хохлы, видно. Газ ворованный возвращают.
- Маловато, что-то – всего один баллон.
- Ну, надо им с чего-то начинать, Владимир Владимирович.
- Ладно, давай, что у нас там дальше.
- Саакашвили на коленях приполз к границе и просит сопровождения ГАИ до Москвы. Боится, что пока будет ползти, его грузовиком задавят.
- Вот самомнение у человека! Какой грузовик, хватит и мотороллера.
Президент отвернулся от окна и пошел к столу.
Он уже не видел, как из дверей Мавзолея, пошатываясь, вышел невысокий человечек в старомодном, изъеденном молью костюмчике и галстуке в крупный горошек. Аккуратно отряхнув с лысины плесень, человечек повернулся к крестам Василия Блаженного, рухнул на колени и загнусавил:
- Пвости меня, Господи! За дурь мою и архипакость! Не тем мы пошли путём, не тем!
И заколотил восковым лбом по брусчатке. Опорожненная ещё в 1924 году специалистами Института Мозга
Стебненько понравилось, а лысый не крестился бы ибо был не христианин, а сжег бы себя на огне безымянному солдату благо там не далеко, но прощеньице стоило бы попросить
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете голосовать в опросах Вы не можете вкладывать файлы Вы можете скачивать файлы
Страница сгенерированна за 0.01121 секунд с 11 обращениями в базу данных
